Культ Калашникова в России (и как автомата, и как человека) — излюбленный инструмент государственной пропаганды и яркое наследие «холодной войны». Но при этом наследие чертовски живучее в народе, активно сдабриваемое ура-патриотической риторикой. АК-47 преподносится как последний рубеж обороны под натиском империализма в лице США/НАТО, а надежность автомата должна символизировать самого русского человека: сильного, простого и очень-очень надежного. Подобно Илье Муромцу, который в преддверии своих подвигов 33 года лежал на печи, русскому автомату приписывается возможность исправно стрелять после десятилетий лежания в земле и прочих братских могилах давно позабытых вьетконговцев.
Культ русского автомата — не более чем ностальгический идентификатор «свой-чужой» в системе ценностей биполярной эпохи. И реальных достижений «калаша» в истории России на самом деле немного, как и не должно их быть у объекта символического поклонения. Например, винтовка Мосина служила русским солдатам с 1891 по 1945 годы – только подумайте – в течение двух мировых войн! И даже знаменитый ППШ, украшающий множество картин соцреализма времен Великой Отечественной, поначалу был доступен только элитным частям советской армии – штрафбаты и другие подразделения шли в атаку все с теми же винтовками Мосина. Эта же винтовка освобождала Европу и входила в Берлин. Поэтому если и должен существовать в России культ конструктора оружейного оружия, то он должен принадлежать Сергею Ивановичу Мосину, а не Михаилу Калашникову, да простят меня соотечественники.
В сухом остатке достижений АК-47 и его модификаций – помощь в весьма спорной победе Вьетнама над США и очевидное поражение СССР в афганском конфликте, где «Калашников» уж точно не играл решающей роли. Конечно, можно вспомнить про изображение АК-47 на флаге Мозамбика — но, вероятнее всего, это последнее знаковое достижение автомата. ВДВ России и охрана Президента России уже начали активно закупать винтовки иностранного производства, и даже планируется открыть их производство на «ИжМаше». Вот так под прикрытием патриотизма нам оставляют русское оружие в качестве символа, а для своих нужд государство медленно, но верно закупает итальянские броневики Iveco, французские корабли Mistral и все те же винтовки Steyer австрийского производства. Хорошо, хоть не американские M-16.
